В интервью CAAN профессор Университета Цукуба Тимур Дадабаев делится своим мнением об «особых» отношениях Японии и Центральной Азии и рассказывает о причинах новой, проактивной политики Токио в регионе.
Япония имеет большую степень доверия в этом регионе. Такое доверие вкупе с новым программным подходом японского руководства могут дать результаты, которые будут не хуже тех, достигаемых здесь Китаем.
Как бы Вы подвели итоги визита президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в Японию 6-9 ноября 2016 года?
Недавний визит президента Назарбаева в Японию стал важным вкладом в дальнейшее развитие отношений между Японией, Казахстаном и странами Центральной Азии. Визит завершился подписанием важного заявления «Об особом стратегическом партнерстве между Республикой Казахстан и Японией в век процветания Азии». Аналогичные соглашения в последние годы Казахстан заключил с Китаем и Россией. Это свидетельствует о том, что Казахстан придает большое значение развитию отношений с Японией, не менее важное, чем с Китаем и Россией.
Среди ощутимых результатов являются подписанные соглашения об облечении визового режима между Японией и Казахстаном, о намерении открыть прямые рейсы воздушного сообщения между двумя странами, открытие завода по производству канатов «Токио Роуп» в Казахстане. Все это означает, что Япония отходит от своего образа в качестве «поставщика помощи» и становится торговым партнером для Казахстана и Центральной Азии в целом.
Можно также предположить, что развитие стратегического партнерства с Японией для Казахстана может диктоваться стремлением не «класть все яйца в одну корзину (Китай или Россия)» через увеличение числа своих стратегических партнеров.
Для Японии Казахстан, наряду с другими государствами ЦА, является важным партнером в рамках начала проактивной внешней политики в регионе, где по сравнению с Восточной Азии Япония традиционно была менее активной. В то время как на поверхностный взгляд такие усилия Японии можно связать с конкуренцией с Китаем или Россией за влияние в этом регионе, итоги прошлогоднего визита премьер-министра Абэ в Центральную Азию и визита в этом году Президента Назарбаева в Японию не обязательно доказывают, что такое воображаемое соперничество между Японией и Китаем действительно разворачивается в Центральной Азии.
На Ваш взгляд, какие основные мотивы лежат за активизацией Японии в Казахстане и Центральной Азии в целом?
Целями внешней политики Японии в Центральной Азии можно считать следующие три: во-первых, премьер-министр Японии пытается закрепить более глубокое присутствие японского бизнес-сообщества в Центральной Азии. Об этого говорят контракты, подписанные в ходе прошлогоднего визита в 2015 году по совместной разведке газовых месторождений в Туркменистане, Узбекистане и Казахстане в 2015 году и соглашения с Казахстаном, подписанные в 2016 г.
Во-вторых, японская внешняя политика направлена на обеспечение спроса со стороны стран ЦА на сотрудничество с японскими корпорациями. Об этом свидетельствуют подписанные соглашения между Японией и Казахстаном, озвученные в ходе визита президента Назарбаева в Токио. В-третьих, премьер-министр Абэ стремится далее развивать свою инициативу мягкой силы «Cool Japan», поддерживая создание университета Японии в Туркменистане, начав молодежный технологический инновационный центр в Узбекистане и другие подобные инициативы в сфере образования в Казахстане.
Может ли Япония обеспечить серьезную силу, уравновешивающую — экономически и политически — влияние в Центральной Азии Китая, крупнейшего торгового партнера региона, и России, которая традиционно имеет здесь более давние связи?
Как уже было сказано выше, нет достаточных оснований для того, чтобы напрямую связывать инициативы Японии с активизацией китайских или российских инициатив в этом регионе.
В ходе своих исследований я пришел к выводу, что, в некотором отношении, интересы Китая и Японии в ЦА схожи, поскольку фокусируются на минеральных ресурсах и политической стабильности. Тем не менее, эти страны имеют значительно отличающиеся подходы и стратегии в регионе: существующие проекты Китая по строительству инфраструктуры и оказанию помощи определяются в рамках его инициативы Нового Шелкового пути (Один пояс — Один путь), поддержкой китайского проникновения на рынки ЦА, необходимостью развития СУАР и желанием обеспечить стабильные и процветающие территории на своих границах. Участие Японии в ЦА формируется ее концепцией «человеческой безопасности», которая направлена на оказание помощи, как в проектах инфраструктуры, так и человеческого развития. Кроме того, премьер-министр Абэ объявил в прошлом году, что Япония собирается продвигать партнерство по развитию качественной инфраструктуры, которое среди прочих элементов включает в себя передачу японской технологии.
Визит президента Назарбаева в Японию происходил на этом фоне. В этом визите мы видим продолжение усилий сторон сдвинуть казахстанско-японские отношения в сторону более целенаправленного, практического подхода к сотрудничеству, когда приоритетом выступают функциональные возможности и практические результаты такого сотрудничества. Китай, возможно, уже привык к такому функциональному прагматическому подходу, но Япония имеет большую степень доверия (как со стороны широкой общественности, так и руководства) в этом регионе. Такое доверие вкупе с новым программным подходом японского руководства может дать результаты, которые не будут хуже тех, которые достигаются Китаем в этом регионе.
Какое место занимает интерес в редких металлах в отношениях Токио с Центральной Азией?
Японское сотрудничество в области совместного развития и использования редких металлов имеет давние корни и обсуждалось между Японией и странами ЦА в течение длительного времени.
Инцидент в 2010 году с участием японской береговой охраны и китайского рыболовного судна привел к ослаблению отношений между двумя странами. Этот инцидент совпал с радикальным уменьшением поставок редкоземельных металлов из Китая в Японию. Такое снижение в конечном итоге привело к усилению экономических отношений между Казахстаном и Японией и подписанию соглашения о совместной разведке и использовании минерально-сырьевых ресурсов. Это соглашение заключено в рамках предыдущих корпоративных контрактов, таких как подписанное в Японии соглашение между Kansai Electric Power Company (KEPCO) с Казатомпромом и договора между Itochu и Казатомпром по разработке урановых месторождений. Это очень хороший пример взаимовыгодного сотрудничества. Но это всего лишь один пример, тогда как существует большой потенциал, как было указано выше, для развития гораздо более широких возможностей и преимуществ для обеих сторон.
