Экономическая реформа, начатая в 1966 г. на первых порах дала определенный импульс экономическому развитию. К началу девятой пятилетки по новой системе планирования и экономического стимулирования работало 1578 казахстанских промышленных предприятий или 84% от общего количества 1. План восьмой пятилетки по основным экономическим показателям был выполнен: валовая продукция промышленности увеличилась на 56, сельского хозяйства — на 54% 2. Все отрасли промышленности стали рентабельными. Но несмотря на определенный радикализм, экономическая реформа с самого начала несла на себе печать непоследовательности, половинчатости. Тоталитарная система не допустила ее выхода за пределы существующих экономических структур, скованных в своем развитии господствующей парадигмой бестоварного социализма.
В результате к началу 70-х гг. первоначально заложенные в нее идеи, направленные на повышение эффективности общественного производства, оказались искаженными. Основной замысел реформы — расширение хозяйственной самостоятельности предприятий — фактически свелся к сокращению спускаемых сверху планово-отчетных показателей и изменениям порядка формирования поощритель-ныхфондов коллективов. Многие предприятия в погоне за прибылью пошли по наиболее легкому пути — искусственному повышению цен на свою продукцию. Прибыль, полученная за счет роста цен, позволила увеличивать заработную плату, динамика которой стала опережать рост производительности труда, что стало причиной инфляционных тенденций уже в начале 70-х годов, отрицательно влиявших на развитие экономики. Половинчатость реформы проявилась и в том, что, расширив самостоятельность предприятий, она усилила адми-нистративныеи экономические полномочия министерств и ведомств. Сохранилось централизованное планирование сверху по принципу от достигнутого, продолжали действовать валовые показатели, несмотря на их признанное несовершенство.
Но основные причины неудачи реформы крылись в свертывании процесса демократизации в политической сфере. Ограниченная только организационно-технической сферой экономики, она не за-тронула политических структур общества, отношений собственности, сохранила монополию государственной собственности — оплота бюрократии, отвергла рыночные отношения. Брежнев и его окружение были против глубокой перестройки экономики на основе реформы, они стремились к сохранению в неприкосновенности роли административной системы в функционировании экономики.
В начале 70-х гг. происходит свертывание реформы. И хотя в 70-е годы еще не раз предпринимались попытки улучшить механизм хозяйствования, планирования и стимулирования, должного эффекта это не принесло. Поднять эффективность общественного производства не удалось. Негативные явления нарастали — снижалась фондоотдача, медленно осваивались новые производственные мощности, усиливался расточительный характер экономической деятельности, экстенсивные факторы по-прежнему определяли развитие экономики. Принцип преимущественно директивного управления оставался нетронутым.
К началу девятой пятилетки промышленность занимала ведущее место в экономике республики. В структуре валового общественного продукта в 1970 г. ее удельный вес составлял 48% 3. На ее долю приходилось 39,8% основных производственных фондов народного хозяйства, на обслуживании которых было занято 1052 тыс. человек, или 22,4% всех рабочих республики 4 .
В 1970—1985 гг. шло определенное нарастание индустриального потенциала республики. В развитие промышленности было вложено 40,8 млрд. руб. или 32% от всех капиталовложений в народное хозяйство. Основные производственные фонды увеличились в 3,1 раза, при этом в химической и нефтехимической в 6,5 раз, в машиностроении почти в 4, в топливной промышленности в 3,8 раза 5. За 15 лет общий объем промышленной продукции увеличился вдвое, а таких отраслей, как машиностроение и химическая промышленность, более чем втрое. Было введено в строй около 1000 новых промышленных предприятий и цехов. В их числе Казахский газоперерабатывающий завод, Шевченковский завод пластмасс, Карагандинский завод резинотехнических изделий, Павлодарский и Чимкентский нефтеперерабатывающие заводы, цех белой жести на Карагандинском металлургическом комбинате, Экибастузская и Ермаковс-кая ГРЭС, Капчагайская ГЭС, Чимкентский и Джамбулский фосфорные заводы, Жайремский горно-обогатительный комбинат и др. По объему промышленного производства Казахстан занимал третье место в СССР (после РСФСР и Украины). Сформировались территориально-производственные комплексы — Мангышлакскйй, Каратау-Джамбулский и Павлодар-Экибастузский.
Наращивание экономического потенциала осуществлялось за счет вовлечения в народно-хозяйственный оборот сырьевых и топливно-энергетических ресурсов.
При жесткой централизации управления экономикой неизменной сохранялась отраслевая структура промышленности, характеризующаяся сырьевой направленностью. Сообразуясь с амбициозными интересами базовых министерств, центр отдавал приоритет в развитии экономики республики добывающим отраслям. В них направлялись крупные капитальные вложения в ущерб развитию наукоемких производств. Доля добывающих отраслей в промышленности республики в начале 80-х годов была в 1,7 раза выше, чем в среднем по стране. Около половины промышленности республики находилось в ведении союзных министерств. Выкачивая из республики сырьевые ресурсы и получая громадную прибыль, союзные ведомства почти не вкладывали средства в республиканский бюджет на развитие инфрастукту-ры. При общей прибыли своих предприятий в 15 млрд. руб. в год они отчисляли в него всего 30 млн. руб. или менее 1%. В погоне за валовыми показателями и прибылью союзные министерства игнорировали интересы республики в развитии социальной инфраструктуры, в подготовке национальных рабочих кадров, в охране окружающей среды.
Ориентация в 70—80-е годы на развитие сырьевых отраслей в форме гигантских предприятий привела к тому, что темпы роста производства обрабатывающей и перерабатывающей промышленности оставались низкими, недостаточно были развиты производство товаров народного потребления, пищевая и легкая промышленность. Около 60% потребляемых непродовольственных товаров поступало в Казахстан из других республик, при этом часть из них изготавливалась из казахстанского сырья, но прибыль от реализации конечного продукта оставалась у изготовителей.
Директивное планирование и интересы ведомств-монополистов вели к разбазариванию и выкачиванию из республики невозобновля^ емых ресурсов. Добытое сырье и энергия использовались с низкой эффективностью.
Из пятилетки в пятилетку нарастали капитальные вложения в индустрию, характер промышленного, строительства определялся гигантскими объемами. Руководство республики поддерживало эту гигантоманию, рапортуя очередным съездам КПСС о пуске крупнейших в стране или в Европе промышленных предприятий — шахт, нефтепромыслов, комбинатов, заводов. Состояние республики определялось не уровнем жизни населения, полнотой и реальностью ее суверенных прав в Союзе ССР, развитием духовной культуры, а суммой капиталовложений, тоннами добытой руды, угля, нефти и пр.
Насущные задачи в экономике решались преимущественно административно-командными методами. Не претерпело каких-либо существенных изменений государственное планирование. Предприятиям директивные плановые задания спускались сверху без согласования с трудовыми коллективами. Планировалась практически вся номенклатура продукции, показатели себестоимости и пр. Это вынуждало предприятия выполнять планы любой ценой, лишало потребителей возможности влиять на производство. Из-за несбалансированности производства, директивного управления обычным делом была корректировка годовых, квартальных и месячных заданий. В 1981—1985 гг. в республике планы различных министерств и ведомств корректировались более 300 раз 6 .
Нараставшие кризисные явления в экономике вели к потере динамизма в развитии народного хозяйства. Среднегодовые темпы прироста промышленной продукции с 8,4% в девятой пятилетке уменьшились до 3,8% — в одиннадцатой, а национального дохода — соответственно с 4,4 до 1,4% 7. Несмотря на все усилия системы и партийного руководства республики обеспечить выполнение плана любой ценой, план девятой пятилетки по увеличению объема промышленного производства был недовыполнен на 12,6%, десятой—на 25%, одиннадцатой — на 3,6% 8 .
Огромные материальные ценности и труд омертвлялись в незавершенном строительстве. По объектам производственного назначения оно составило в 1980—1989 гг. от 85 до 101% от общего объема капитальных вложений 9. Только за 1976—1985 гг. строители республики недоосвоили 4,2 млрд. руб. капитальных вложений. В результате население недополучило 1,4 млн. кв. м жилья, 121,5 тыс. школьных мест, 49,5 тыс. мест в дошкольных учреждениях, 67 тыс. — в профтехучилищах и 7 тыс. мест — в больницах. В капитальном строительстве прочно утвердился «долгострой», сооружалось много неплановых объектов в ущерб плановым, характерны были разбросанность объектов, распыление средств и рабочей силы по многим стройкам, отсутствие взаимосвязи между проектированием и поставками оборудования, ввод в эксплуатацию объектов с недоделками и дефектами, приписки и разбазаривание стройматериалов.
Существовавшая система отторгала все начинания, идущие снизу, которые были направлены на оживление экономики. В 70-е гг. в строительстве началось массовое движение развития бригадного подряда. В его основе лежало стремление рабочих навести порядок на производстве в использовании ресурсов, устранить уравниловку в оплате труда, получить большую долю самостоятельности. Фактически речь шла о том, чтобы большая часть средств, заработанная рабочими, получалась ими, а не шла на оплату работников многочисленных управленческих структур. В 1982 г. в строительстве республики на бригадном подряде работало 5,7 тыс. а в 1985 — 6,8 тыс. бригад. В этихколлективах производительность труда была на 23—25% выше, чем в обычных, а себестоимость работ — на 13—15% ниже 10 Формально бригадный подряд поддерживался и пропагандировался, но как только дело доходило до сокращения управленческого аппарата и передачи его функций трудовым коллективам, он оказывался подорван многочисленными инструкциями, которые лишали трудовые коллективы какой-либо самостоятельности в распоряжении заработанными средствами. Практически несмотря на пропаганду бригадный подряд как экономическое явление был похоронен системой.
Не получил в республике распространения и экономический эксперимент коллектива химкомбината г. Щекино Тульской области, проходивший под девизом: «Меньше работников — больше продукции». При этом сэкономленные от сокращения работников средства заработной платы использовались для материального поощрения работающих. Проведение этого эксперимента вело к сокращению управленцев на предприятиях, в главках, трестах, министерствах. Этот эксперимент также был «успешно» провален бюрократией.
Падение темпов роста производства, ухудшение структуры производства и качества продукции сопровождалось нарастанием и отставанием в сфере научно-технического прогресса. С начала 70-х гг. развитые капиталистические страны вступили в новый этап научно-технической революции.
Советское руководство правильно определило в этот период главную задачу в развитии народного хозяйства страны — перевод экономики на интенсивный путь развития и развертывание научно-технической революции. На первый взгляд имевшийся научно-технический потенциал в республике как и в стране позволял решать поставленные задачи. На конец 1985 г. в Казахстане функционировало вместе с вузами 227 научных учреждений, в том числе 91 научно-исследовательский институт; заводская наука была представлена 108 конструкторскими бюро, 99 лабораториями, 52 опытно-экспериментальными подразделениями 11 .
Не было недостатка в интересных идеях и предложениях, больших масштабов достигло рационализаторство и изобретательство, числоавторов, подавших рационализаторские предложения и заявки на предполагаемые изобретения в 1981—1985 гг. составило 818,8 тыс. человек. В1976—1985 гг. в среднем ежегодно поступало более 165 тыс. рационализаторских предложений и заявок на изобретения. Руководящие органы, партии и правительства ежегодно принимали постановления о мерах по внедрению достижений научно-технического прогресса и повышении эффективности производства. Однако они мало воздействовав на практику внедрения научно-технического прогресса в производстве.
Действующий механизм хозяйствования по сути противодействовал внедрению достижений науки и техники в производство. Коллективы предприятий не были заинтересованы в освоении новой техники, так как это отрицательно сказывалось на результатах работы предприятия и каждого рабочего в отдельности. Поэтому сроки освоения и выпуска новой продукции и изделий растягивались на многие годы. Автоматизация и комплексная механизация охватывали не весь процесс производства, а только отдельные участки. В итоге в середине 80-х годов примерно треть рабочих в промышленности была занята примитивным тяжелым ручным трудом, в строительстве — более половины.
Действующая система показала свою неспособность не только заинтересовать трудящихся в результатах своего труда экономическими методами, но и подрывала стимулы к новаторству, к творческой активности и высокопроизводительному труду у людей.
В экономике республики в 70—80-е годы проявились все те деформации, которые были характерны для народного хозяйства страны в целом. Это прежде всего упрочение командно-административных методов управления. Игнорируя экономические стимулы, система надолго задержала экономику на рельсах экстенсивного развития. Господство государственной формы собственности, а по существу превращение ее в ведомственную собственность привело к отчуждению работников производства по отношению к средствам производства. Система оплаты труда не была увязана с результатами труда. Основы хозяйственной жизни определились директивой ведомств, которые лишали предприятия всякой самостоятельности и инициативы. Народное хозяйство несло большие потери от бесхозяйственности, слабого внедрения новой техники и технологии. В республике это усугублялось диктатом центра в лице экономических ведомств. К середине 80-х гг. экономика республики оказалась в состоянии кризиса.
Разгул ведомственной бюрократии, жесткое директивное управление «сверху», уравнительные тенденции в оплате труда, монополизм государственной собственности и отчуждение работника от собственности и от результатов труда, сужение демократических начал в управлении производством имели своим результатом резкий спад творческой активности рабочего класса. В условиях жесткого директивного управления, когда трудовому коллективу предназначалась лишь роль исполнителя планов и распоряжений вышестоящих органов, привлечение рабочих к выполнению каких-либо управленческих функций на предприятии носило формальный характер. Общественные организации, целью которых было привлечение рабочих к управлению производством, различные общественные бюро, комиссии, постоянно действующие производственные совещания и т. п. в подавляющем своем большинстве работали вхолостую. Большое распространение получила мнимая, иллюстративная активность, приписки в области общественной работы стали привычным делом. По отчетным данным общественных организаций считалось, что около 60% рабочих участвует в управлении производством. Фактически же по самооценкам рабочих не более 1/6 из них ощущали себя хозяевами на предприятии, реально влияющими на положение дел.
Существующий хозяйственный механизм отторгал по-настоящему инициативных и активных работников, не давал проявлять себя в полную силу новаторам производства. Одних система грубо подавляла, другие, поддерживаемые системой, годами оставались «маяками», хотя опыт их не находил распространения. Организация социалистического соревнования приобрела формальный характер. Хотя по официальным данным в нем участвовало свыше 90% рабочих, это практически не отражалось на темпах роста производства и производительности труда, улучшении качества продукции, совершенствовании производства. Заформализованным оказалось после первоначального всплеска и движение за коммунистическое отношение к труду. Производственная активность также не повышалась, а снижалась. Прямым следствием этого явилось падение темпов развития производства, ухудшение качества продукции, падение технологической и трудовой дисциплины, нарастание отставания в сфере научно-технического процесса. В производстве стали привычными равнодушие, небрежность, безынициативность, хищения и другие черты бесхозяйственного отношения к делу.
Не допускается использование материалов на других веб-ресурсах без согласия авторского коллектива
